Еще задолго до смерти, когда Аджамила, чтобы прокормить семью, совершал много грехов, он без оскорблений повторял святое имя Нараяны. Тот, кто произносит имя Господа, рассчитывая тем самым искупить грехи, или думает, что, повторяя святое имя, сможет грешить безнаказанно, совершает оскорбление святого имени (нмно балд йасйа хи ппа-буддхи). Но Аджамила, хотя и грешил, произносил святое имя не ради искупления грехов — он лишь звал своего сына. И это принесло плоды: Аджамила смыл грехи, накопленные в течение множества жизней. В юности он жил праведно, и, хотя позже ему довелось совершить много злодеяний, он все же никогда не оскорблял святого имени Нараяны, ибо, произнося его, не думал об искуплении грехов. Того, кто повторяет святое имя Господа постоянно и без оскорблений, не может коснуться скверна греха. Как явствует из этого стиха, Аджамила, очистившись однажды от грехов, оставался безгрешным, поскольку повторял имя Нараяны. Не имело значения, что именем Господа он звал своего сына — святое имя явило свое могущество независимо от этого.