na kuryān na vadet kiñcin
na dhyāyet sādhv asādhu vā
ātmārāmo ’nayā vṛttyā
vicarej jaḍa-van muniḥ
на курйа̄т — не должен делать; на вадет — не должен говорить; кин̃чит — что бы то ни было; на дхйа̄йет — не должен обдумывать; са̄дху аса̄дху ва̄ — хорошее или плохое; а̄тма-а̄ра̄мах̣ — тот, кто черпает удовольствие в самопознании; анайа̄ — с этим; вр̣ттйа̄ — образом жизни; вичарет — он должен скитаться; джад̣а- ват — подобно отставшему в развитии человеку; муних̣ — святой мудрец.
Мудрец, достигший освобождения, не должен просто ради своего тела действовать, говорить или размышлять, исходя из мирских представлений о плохом и хорошем. При любых материальных обстоятельствах сохраняя свободу от привязанностей и черпая удовольствие в самопознании, он должен бродить повсюду и выглядеть в глазах обывателей умственно отсталым человеком.
По мнению Шрилы Дживы Госвами, в этом стихе описывается практика, рекомендованная для гьяна-йогов, которые при помощи разума пытаются понять свое отличие от материального тела. Но тот, кто преданно служит Господу, берет что-либо или отвергает, руководствуясь тем, насколько эти вещи подходят для служения Кришне. Надо, чтобы окружающие воспринимали того, кто пытается проповедовать сознание Кришны, как очень разумного человека, а не джада-ват, умственно отсталого. Хотя преданный Господа ничего не предпринимает ради собственного удовольствия, он усердно действует, говорит и размышляет в преданном служении Господу. Преданный тщательно планирует, как занять все падшие души служением Господу Кришне, чтобы они смогли очиститься и вернуться домой, к Богу. Простой отказ от материального — еще не признак совершенного сознания. Все следует воспринимать как собственность Господа, предназначенную для Его удовольствия. У того, кто постоянно занят расширением Движения сознания Кришны, нет времени проводить материальные различия. Так, естественным образом, он восходит на уровень освобождения.
