yady adharma-rataḥ saṅgād
asatāṁ vājitendriyaḥ
kāmātmā kṛpaṇo lubdhaḥ
straiṇo bhūta-vihiṁsakaḥ
paśūn avidhinālabhya
preta-bhūta-gaṇān yajan
narakān avaśo jantur
gatvā yāty ulbaṇaṁ tamaḥ
karmāṇi duḥkhodarkāṇi
kurvan dehena taiḥ punaḥ
deham ābhajate tatra
kiṁ sukhaṁ martya-dharmiṇaḥ
йади — если; адхарма — в безбожии; ратах̣ — он занят; сан̇га̄т — вследствие общения; асата̄м — с материалистами; ва̄ — или; аджита — из-за того, что не победил; индрийах̣ — чувства; ка̄ма — материальных похотливых желаний; а̄тма̄ — живущий ради; кр̣пан̣ах̣ — скупой; лубдхах̣ — жадный; страин̣ах̣ — охотник за женщинами; бхӯта — по отношению к другим живым существам; вихим̇саках̣ — совершающий насилие; паш́ӯн — животных; авидхина̄ — не руководствуясь предписаниями Вед; а̄лабхйа — убивающий; прета- бхӯта — призраков и духов; ган̣а̄н — группам; йаджан — поклоняющийся; нарака̄н — на адские планеты; аваш́ах̣ — беспомощно, находясь во власти кармической деятельности; джантух̣ — живое существо; гатва̄ — уйдя; йа̄ти — достигает; улбан̣ам — кромешной; тамах̣ — тьмы; карма̄н̣и — поступки; дух̣кха — великие несчастья; ударка̄н̣и — которые принесут в будущем; курван — совершая; дехена — с таким телом; таих̣ — посредством такой деятельности; пунах̣ — снова; дехам — материальное тело; а̄бхаджате — принимает; татра — так; ким — какое; сукхам — счастье; мартйа — всегда ведущей к смерти; дхармин̣ах̣ — у приверженного к деятельности.
Если вследствие дурного общения или неспособности обуздывать свои чувства человек совершает греховные, безбожные поступки, его непременно будут переполнять материальные желания. Так в его сердце поселяются скупость, жадность и похоть. Не делясь ни с кем своими богатствами и постоянно помышляя о том, как использовать женские тела для своих низменных целей, человек оскверняет свой ум и становится настолько жестоким, что ради наслаждения, не считаясь с ведическими предписаниями, убивает невинных животных. Поклоняясь призракам и духам, такой недалекий человек оказывается во власти запрещенной деятельности и в конечном итоге отправляется в ад, где получает материальное тело, зараженное темнейшими гунами природы. В этом ужасном теле он, к сожалению, продолжает совершать дурные поступки, приумножающие его будущие беды, и потому вновь получает такое же материальное тело. На какое же счастье рассчитывать тому, кто погружен в деятельность, неизбежно приводящую к смерти?
Ведические мудрецы, говоря о цивилизованной жизни, выделяют два пути — нивритти-марг и правритти-марг. Путь нивритти с самого начала предполагает, что человек отказывается от материальных наслаждений и очищает свое существование, совершая аскезу и преданно служа Богу. Тот же, кто идет путем правритти, регулярно снабжает свои органы чувств «пищей» — объектами чувств, однако потребляет он эту пищу, придерживаясь строгих правил в ходе обрядов и жертвоприношений; так его сердце постепенно очищается, а материальные чувства вдоволь насыщаются. К сожалению, как объясняется в этих стихах, путь правритти крайне ненадежен, поскольку часто, вместо того чтобы развить в себе дух отречения, живое существо теряет власть над собой и пытается во что бы то ни стало и впредь получать чувственные наслаждения. В предыдущем стихе был описан путь регламентированного, дозволенного удовлетворения чувств, а теперь рассказывается о запретных, демонических способах наслаждаться.
Здесь очень важны слова сан̇га̄д асата̄м̇ ва̄джитендрийах̣. До греховной жизни опускаются из-за дурного общения, но даже в хорошем обществе человек может не совладать со своими чувствами. В конечном счете каждое живое существо несет ответственность за то положение, в котором оказалось сегодня. Употребленное в этом стихе слово адхарма-ратах̣ указывает на тех, кто предается сексуальным излишествам, ест мясо, пьет алкоголь и совершает другие неблагоприятные поступки, противоречащие принципам цивилизованной жизни. Эти люди, пребывающие в гуне невежества, становятся такими жестокими, что ни один праздник у них не считается удавшимся, если его участникам не подали большое количество плоти беспомощных животных, погибших под ножом мясника. В конце концов такие люди попадают под влияние привидений и духов, которые лишают их способности отличать хорошее от дурного. Потеряв всякое чувство приличия, они становятся подходящими кандидатами на то, чтобы погрузиться в темнейшие гуны материального бытия. Иногда эти похотливые, одурманенные хищники в человеческом обличье, считая себя благочестивыми, возносят Богу напрасные молитвы. Охваченные бесчисленными материальными желаниями, они переходят из одного материального тела в другое, так и не обретая нигде подлинного счастья. Как замечает Шрила Бхактисиддханта Сарасвати Тхакур, в материальной жизни столько тревог, что, даже если кому-то будет позволено жить целый день Брахмы — примерно 8 640 000 000 лет, — этого человека в должный срок поразит все тот же страх смерти. На самом деле Брахма и сам боится смерти, что уж говорить о крошечных людях, которые живут сейчас в лучшем случае семьдесят или восемьдесят лет. Таким образом, как говорится в данном стихе, ким̇ сукхам̇ мартйа-дхармин̣ах̣ — на какое счастье может рассчитывать тот, кто корчится от боли в тисках материальной иллюзии?
